Письмо первое.

«Сердце можно лечить только сердцем».

Владимир Виноградов.

Письмо первое.

Здравствуй, милая Оливия.

Хотел написать: «Здравствуй, моя опухоль» или «Здравствуй, женщина, которая убила во мне мужчину».

Не решился.

Пишу тебе сквозь слёзы, глубокие обиды и боль.

Голова трещит. Теперь, я засыпаю где-то под утро, а днём чувствую себя просто отвратительно. Сигареты и кофе составляют мне неизменную компанию. Мысли о тебе заводят меня в тупик под названием «проза», «стихи», в общем, прекрасное средство. Что-то вроде наркоза.

Может, стану известным писакой и навсегда оставлю твоё имя на страницах книг. Бог его знает…

Я пью. Ужасно пью. Это хоть ненадолго, но помогает забыть твоё имя.

Ещё, кошка. Эта дамочка помогает мне справиться с тоской по теплу и ласке. Твои руки она не заменит, нет. Но, боль точно не причинит. Я говорю с ней о нас. Думаю, она готова написать роман, в котором я пишу тебе, сжигая все написанные письма. Она смеётся надо мной, я знаю. Единственная женщина, которой я позволяю всё. Единственная женщина, кроме тебя.

Оливия, я который день ловлю себя на мысли, что иссяк.

Я задыхаюсь. В комнате накурено и пахнет тоской.

Окно, открытое твоей рукой, пустит воздух гораздо чище, чем воздух, который пустит моя рука, которую я опустил, отпустив тебя.

Ты ушла, забрав с собой всё, что помогало мне держаться на плаву. Свои кисти, глаза и губы. И волосы… Волосы, что как жгут перетянули мою шею без возможности вдохнуть. Единственное что осталось от тебя - мысли и блокнот. Твои слова синей ручкой в нем. После двух исписанных страниц, я дал тебе своё сердце. Оно стало той самой несчастной бумажкой из магазина канцтоваров, на которой все расписывают свои ручки. Ты поставила в нем точку.

И ушла. Красиво. Гордо. Со слезами на глазах, но улыбкой на лице. Моя сильная девочка. Я горд.

Оливия…

Без тебя я не в себе.

Мне больно. Грустно.

Ответь мне, милая, это одиночество или искусство?